Хелена не знала, сколько она падала - летела - возносилась сквозь воющие и грохочущие вихри памяти, тлена и распада. Ветра Бури сдирали ощущение времени не менее надёжно, чем самумы пустынь - кожу с лиц неосторожных путников. Хелена чувствовала себя восхитительно - боль в ожогах не исчезла, но утихла, девушка чувствовала себя дома и раз за разом вспоминала агонию и дрожь беззащитной, не сумевшей остановить её противницы...

Но вдруг её внимание привлёк чей-то голос. "Эй, притормози, красотка!" За ней летел, раскинув широкие, но будто распотрошённые, почти беспёрые (живая птица на таких от земли не оторвалась бы) крылья, незнакомец. Его лицо было бы красивым, если б не сероватый цвет кожи, неприятно контрастирующий с алеющими чувственными губами. Большие тёмные глаза тоже зловеще светились, чёрные кудри трепал ветер Забвения. Незнакомец был обнажён, так что видно было, как он хорошо сложён - впрочем, при этом мужчина казался несколько истощённым, что портило картину.

-Только не дерись, ладно? - он поднял руки в универсальном успокоительном жесте и улыбнулся несколько сально, но в известном смысле располагающе. - Я хочу поболтать. Точнее, сделать тебе предложение...

Сделав пару взмахов своими непригодными для полёта крыльями, незнакомец поравнялся с Хеленой, впрочем, продолжая держаться от неё на расстоянии чуть дальше вытянутой руки, вероятно, всё же опасаясь её реакции.

-Я видел, что ты устроила в квартале братьяверников. Да уж, эта перекачанная лесба - самый натуральный брат!.. А ты была хороша. В тебе столько ярости, столько жестокости, столько страсти... Нет, нет, я за тобой не следил. Я за их кварталом приглядываю, и почувствовал присутствие кого-то из наших, - он постучал себя по виску, намекая, как определил его. - Так вот, ты чертовски хороша. Как ты воткнула ей иглу прямо в шею, так глубоко... Одним движением... Так вот. поэтому я хочу тебе сделать одно предложение...

Незнакомец часто облизывал губы таким же красным, блестящим слюной языком. Он говорил почти в нераздражающем темпе, не то что большинство, выжимающее слова, по мнению Хелены, в час по чайной ложке... И постоянно соскакивал на такой тон, будто говорил о чём-то предельно непристойном, какими-то грязными иносказаниями. Он вроде как старался звучать более по-деловому, но даже тогда в его голосе чувствовалось что-то от сальной двусмысленности.